Влияние рода, Статьи

Системные расстановки, или История про успех

Очередная реальная история про системные расстановки и так называемую динамику «исключенного члена системы».

С этой женщиной мы работали очень давно, но ее историю  я помню до сих пор, так глубоко она тронула меня и удивила. Описываю эту работу по памяти, надеясь восстановить общую канву и детали.

Инна, мама четверых детей, уставшая домохозяйка, с  мужем в вечных командировках, домашними хлопотами без конца и без краю, недостатком сил и робкой мечтой о самореализации,  о том, что найдется время, когда она наконец-то займется чем-то важным для себя лично.

Однако она полагает, что  в ее 40 успех уже невозможен, что сил не хватит; она даже не может себе представить, что хоть каким-то образом состоится в жизни не только как мать, но как человек, личность…

В качестве одного из домашних заданий прошу Инну нарисовать картину под названием «Успех».

Инна живет в другом городе,  и поэтому фото рисунка приходит в почту. Открываю и на секунду «проседаю» на стуле… и даже в недоумении лезу в отчет о сессии, чтобы уточнить  – я точно просила нарисовать ЭТО?

Передо мной на рисунке крупно, красно,  вы уж простите… женская вагина.

А вверху заголовок  — «Успех»…

В легком замешательстве продумываю вопросы автору творения.

Через день в скайпе Инна очень естественно интересуется, получила ли я рисунок. Я осторожно переспрашиваю:  Инна, а что именно ты рисовала?

— Как что, — недоумевает она, — ты же мне сказала – УСПЕХ!

— Ммм… значит, в твоем понимании успех выглядит именно так?
— Ну, да, а что?  — удивляется клиентка.  —  Знаешь, — задумывается она на секунду, — я еще хотела справа вверху черное пятно дорисовать, но потом почему-то передумала.

Я понимаю, что Инна абсолютно точно рисовала ИМЕННО УСПЕХ, и ничего более в этом рисунке не видит.

— И что же это за пятно? — продолжаю выяснять я, понимая, что это еще далеко не финал истории, – расскажи мне об этом побольше.

— Ннну… — тянет она неопределенно, — это похоже на человека, стоящего спиной… Женщину.

Пауза….

…В капюшоне,  — выражение ее лица меняется…

— Женя, это смерть! Мне страшно…

У истории «про успех» новый поворот.

Инну начинает немного трясти.

— Сядь удобно, расслабься, потихоньку представь, что фигура к тебе повернулась…  Не торопись. Чье это лицо?

Пауза… Ошарашено: Бабушка.

Инна молчит, как она скажет позже, все это, расскажи ей кто-то другой такую историю, совершенно точно показалось бы ей бредом, плодом больного воображения.

-Инна, как жила и как умерла твоя бабушка?

— Она всю молодость была при детях, и никак не могла вырваться из домашней рутины. У нее были способности, но она их не реализовала.

Я могла бы и не спрашивать, но уточняю: детей у нее было четверо?

– Да.

… продолжает: О ней мало говорили в роду, я слышала, что она прожила серо и умерла рано.

Я настаиваю: «Как она умерла?»

— В РОДАХ… – выдыхает Инна, —  я сама случайно об этом  узнала…

Все начинает становиться на свои места.

— Инна, ты видишь, ЧТО ты нарисовала?

-Что?
— Посмотри отстраненно, на что похож твой рисунок?

— О, Боже! Это же…

— Да. Что это значит для тебя после всего рассказанного?

Потрясенно: Я хочу родиться для новой жизни… и не жить как бабушка.

Рождение и смерть, мечта о реализации и солидарность непростой судьбе близкого человека – все это причудливо переплелось в этой истории.

Эта динамика встречается достаточно часто: в роду есть так называемый исключенный член системы или человек с трудной судьбой, тот, чью судьбу непросто принять, о ком говорят немного, вскользь или не говорят совсем. Такой человек постепенно вытесняется из рода, и о  нем начинают забывать.

Но один из законов развития рода гласит: право на принадлежность имеют все. Незримая архаическая сила, называемая родовой совестью, находится вне добра и зла, она действует как гравитация – т.е.  на всех, вне зависимости от вероисповедания и местожительства. Она  одинаково требует уважения к живущим и тем, кто уже ушел.

Так, рано или поздно в роду рождается потомок, который будет «помнить» такого дедушку или бабушку, но не сознательно (в силу «забытости» таких родственников потомок может о них и не знать вообще), а бессознательно.

Свою солидарность он будет выражать через повторение  элементов судьбы, перенятые чувства, повторяющиеся сценарии, словно «не свои» эмоции, переживания и воспоминания. Так он будто бы будет «давать место» тому, кого этого места лишили. Он будет глубоко проживать солидарность тому, кто забыт.

Потому как право на принадлежность системе имеют все, с ЛЮБЫМИ судьбами.

Этот закон работает в отношении дедушек-нацистов в Германии, участников расстрельных отрядов в России, жертв, убийц и самоубийц – их судьбы так же нуждаются в принятии и интеграции в роду.

Это глубокая солидарность. И это любовь.

Подумать только, сколько любви мы несем в душе, чтобы через века, порою всей своей жизнью сказать: я люблю и помню тебя, бабушка! В память о тебе я тоже не буду счастливой в своей реализации.

Но эта любовь «заколдованная», несчастливая! Она нуждается в развоплощении, потому что такой  своей солидарностью мы демонстрируем  так называемое магическое мышление ребенка, который, когда у мамы болит голова, тоже хватается ручонками за свою: и у меня болит, мама! Он свято верит, что своей болью забирает часть страдания самого любимого человека.

Но взрослый знает:  голова лечится совсем не так.

…Мы делаем большую и важную расстановочную работу прямо в воображении, Инна будто заново видит свою бабушку, признает за ней ее судьбу и отказывается от попыток своей несчастливостью «помочь»: все уже случилось,  Бабушка…  Я даю место в своем сердце тебе и твоей судьбе. Я люблю тебя такой, какая ты есть. Смотри на меня приветливо, когда я буду счастливо реализовывать себя».

В воображении Инны бабушка молодеет на глазах и радуется —  она снова принята и достойна.

— Инна, посмотри на рисунок снова – как он тебе?

— Странный. Пожалуй, я его перерисую.

Через некоторое время от Инны приходит весточка:

«СПАСИБО ЗА РАССТАНОВКУ в 2011 году. Многое для меня проясняется. А главное, обретаю силу жизненной энергии. Спасибо!»

Иногда системные расстановки помогают нам осознать то, что, казалось бы и осознать невозможно, потому что наша глубокая солидарность находится глубоко в нашей душе, а не в сознании.

Предыдущая запись Следующая запись

Что еще можно прочитать прямо сейчас

Нет комментариев

Ответить